– Я хочу развод, Дина.
– Полугода не прошло со смерти твоего младшего брата, а ты уже залез на его жену?
Антон хмурится, недовольный тем, что я говорю правду. Неприглядную и неприкрытую.
– Выбирай выражения. Я женюсь на Фаине. Ты всегда знала, что я люблю ее еще со школы.
– Ты говорил, что давно разлюбил ее, когда делал мне предложение.
– Ошибся.
Двадцать лет брака. Трое детей.
Ошибся.
– Ты будешь с ней разводиться? Я тебе сына родила, а она даже забеременеть не может.
– У нас с Алевтиной бизнес, никакого развода. А тебя и ребенка я обеспечу.
Я замерла, услышав голос мужа.
– Как давно свекровь знает, что у тебя сын от моей сестры?
Немая пауза. Муж открывает рот, но первой отвечает сестра.
– С самого начала. Тебе же ясно сказали, что дети от тебя нежеланные! Ты бракованная пустышка!
– Как давно ты спишь с моей племянницей, Леш?
– Это была ошибка, малыш. Всего раз. Я был не в себе.
– Не называй меня так. И не оправдывайся. Выглядишь жалко.
Дочь ее старшей сестры с гордостью гладила свой беременный живот.
Заметив ее взгляд, даже не постеснялась нагло обратиться к ней.
– Так у нас всё в силе? Вы усыновите ребенка, теть Надь? Мы договаривались.
– Когда твой мужчина скажет жене, что разводится? Ты родила ему сына, а она пустышка. Я слышала, что даже от бывшего мужа она не смогла забеременеть.
– Михаил Архипов – настоящий мужчина, а у этой Нади сложности в жизни, нам надо немного подождать.
Надя замерла. Они говорили о ней и ее муже, но она не могла в это поверить. Ее Миша не мог ей изменить! Он не мог ее предать! Так гнусно и подло!
– Я требую развод.
– У тебя другая? – шепчу, ощущая спазм в горле.
– Нет. Я тебе не изменял, – говорит мне нагло муж, а спустя час я застаю его с секретаршей.
– На детей не претендую. Обеспечу вам комфортную жизнь, а взамен ты не скажешь им правды о нашем разводе.
– Ты не должна была видеть эту грязь, Сонь, – морщится Гордей и застегивает пуговицы на рубашке. Секретарша хватает белье и проскальзывает мимо меня обратно в приемную.
– Как ты мог, Гордей? Z требую развода!– кричу я и ощущаю, как тянет низ живота.
– Я мужчина, Сонь, мне это нужно. Тебе скоро рожать, я лишь забочусь о тебе.
Я едва не скрючиваюсь, пытаясь оттолкнуть руки Гордея, а затем вижу, что его ладони в крови. В моей крови.
– У твоих дочерей родинка на пятке, как у меня. В виде звезды. Пояснишь?
– Молчи, Довлатов, просто молчи.
– Двух лет молчания недостаточно тебе? – рычит он, дергая меня на себя. – Почему не сказала, что это мои дочери? Сразу после родов?
– Что ты сделала, подруга?
– Подала на алименты.
– Демидов – главный прокурор области, ты смеешься?! И, между прочим, женат. Он просто отнимет у тебя детей, и никаких алиментов ты не дождешься.
– Еще посмотрим, – отвечаю я подружке и продолжаю качать коляску.
А спустя пять минут во дворе въезжает внедорожник.
– Твоя любовница сбила нашего сына на пешеходке! Он может остаться инвалидом! – кричу я мужу и толкаю его в грудь, желая, чтобы он покатился по лестнице вниз и больше не смел так гордо смотреть мне в лицо. Словно всё это не его вина.
– Я не хотел этого, Нина. Правда, не хотел! Я же не думал, что она на голову больная!
– Не хотел? Ты же сам ей сказал, что наш брак держится только из-за сына, поэтому она и решила от него избавиться! Как же я ненавижу тебя, Муромцев!
